Неомодернизм: традиция в революции

В XXI веке большинство построек, созданных в традициях рационального подхода к проектированию, с одной стороны, и лаконичного геометризма, с другой, чаще всего относят к новой волне модернизма, или неомодернизму. При этом неизбежно возникает некоторая путаница в терминах, поскольку неомодернизм может пониматься по-разному. Во-первых, это архитектурное направление 1980-х годов ХХ века, которое повторно сделало актуальными общие положения и постулаты традиционного модернизма и функционализма первой половины ХХ века, отодвинутые на задворки мирового архитектурного процесса постмодернизмом и хай-теком в 1970-е. Конечно, объекты в стилистике модернизма продолжали строиться, но какое-то время не являлись передовой архитектурной модой.

Показательно, что такие крупные международные бюро, как КPF или SОМ в 1980-е и даже в 1990-е продолжали строить значительное количество высотных зданий в стилистике различный версий постмодернизма, а появление небоскребов в более сдержанной манере воспринималось как что-то исключительное и по-своему новое. Для придания большей прогрессивности и частичного возвращения былых позиций модернизма в высотном строительстве, применительно к таким вновь построенным зданиям, стали употреблять приставку «нео». Она должна была скорее разграничить старый модернизм, скомпрометировавший себя и почти отринутый последующими архитектурными течениями, с его новыми, переосмысленными версиями, чем описывать какой-то действительно иной поворот в развитии художественного языка современного зодчества.

Во-вторых, в отечественной профессиональной терминологии возникает дополнительное осложнение, связанное с использованием термина «модерн», не совпадающего с общепринятой западной практикой. Для нас модерн – это однозначно художественное течение начала ХХ века, эквивалентное французскому «ар нуво» или немецкому «югендштиль», и не связанному с модернизмом и «современным движением». В результате, неомодерн и неомодернизм, обозначающие совершенно разные художественные явления второй половины ХХ века, звучат почти идентично, а при переводе, например, с английского вообще могут не различаться. В данном обзоре мы говорим о новом прочтении традиций исключительно модернистской архитектуры.

В высотном строительстве рационализм и даже некоторая упрощенность внешних форм зданий традиционного модернизма оказались особенно удобны, поскольку изначально предполагался большой масштаб работ, а разнообразие в элементах еще и заметно усложняло и повышало стоимость проекта. В ХХI веке с развитием новых технологий стало легче претворить в жизнь внешнюю сложность силуэта здания. Однако интерес к спокойным ритмам простых геометрических форм небоскребов уже был реабилитирован, и стало появляться все больше вполне модернистских высоток. При этом на рубеже нулевых еще употреблялось определение «неомодернизм», дабы четче отделить стилистику современных зданий от призм 1960–1970-х, а также просто подчеркнуть их новизну. Но эта практика «называния» довольно быстро изжила себя, и к 2010-м годам большинство современных башен, не фокусирующихся на запредельно атектоничных или биоморфных формах, рассматривают как разнообразные продолжения традиций классического модернизма, сооруженных с применением качественно новых строительных и инженерных технологий. Тем самым неомодернизм 1980–1990-х плавно переродился обратно в модернизм в более широком понимании этого термина.

С полным содержанием этого номера Вы можете ознакомиться здесь

Полную версию статьи Вы можете прочитать в нашем печатном издании или подписавшись на электронную версию нашего журнала

Текст: МАРИАННА МАЕВСКАЯ